| последний номер | первая полоса | поиск в архиве  


№2634, 02.10.2020


Томский госуниверситет – в тройке лидеров рейтинга фонда Потанина


Партнерство ТГУ и ЧГУ нацелено на развитие совместных проектов


Выпускники ТГУ победили в конкурсе дипломных работ


В поиске новых образовательных проектов


«Менять Томск на Москву не хочу»
Студент Высшей IT-школы ТГУ (HITs) Денис Шарапов четыре года подряд выигрывает престижные конкурсы в сфере IT



Как преодолеть «последнюю милю»
В ТГУ дрона-курьера учат прокладывать маршрут без помощи GPS



Ученых влечет неведомое
Биолог ТГУ Мария Орлова о паразитах и о том, как COVID-19 изменил взгляд на летучих мышей



Действуем быстро
Образовательная платформа HITs для программистов ускорит обучение



Библиотека для приложений
Разработка ТГУ поможет сделать виртуальный мир более реальным



По следам Витуса Беринга
Аспирантка ТГУ Ирина Чильчигешева месяц жила на необитаемом острове, чтобы составить его карту



Как набраться опыта на реальных кейсах
Студенты ГГФ выиграли финал инженерного чемпионата CASE-IN



Развивая Арктику
Преподаватель ТГУ победил во всероссийском форуме



Где быстро пообедать между парами
Во втором корпусе ТГУ открылось кафе Diners







Ученых влечет неведомое
Биолог ТГУ Мария Орлова о паразитах и о том, как COVID-19 изменил взгляд на летучих мышей

До начала пандемии коронавируса летучие мыши не вызывали особого интереса не только у широкой общественности, но и у многих ученых. Появление и всемирное распространение COVID-19 полностью изменило ситуацию. Сотрудник лаборатории мониторинга биоразнообразия БИ ТГУ и паразитолог ТюмГУ Мария Орлова рассказывает о плюсах и минусах популярности летучих мышей, о том, какую информацию о мире дают паразиты и почему с исследования мамонтов она переключилась на изучение микроскопических «козявок».


_

Малоизученность – это вызов

– Мария, ваша специализация – паразитология. Направление, на взгляд обывателя, малопривлекательное. Почему вы сделали именно такой выбор? Чем вас заинтересовала эта область, были ли другие научные интересы?


– У биолога немного другое представление о привлекательности объекта (улыбается). Вообще, как бы это банально ни звучало, ученого влечет неведомое. Именно слабая изученность эктопаразитов рукокрылых определила когда-то мой выбор. Решение было трудным.

Моей изначальной специализацией была палеонтология, и диплом был посвящен ископаемым млекопитающим Южного Урала. В университете паразитология как самостоятельный предмет вообще не преподавалась. Многих шокировало то, как легко я с мамонтов переключилась на микроскопических «козявок». Но трудная, малоизученная группа показалась мне невероятно привлекательной именно своими многочисленными вызовами.

Кроме того, будучи единственным специалистом на огромной территории, я могу сама определять направление исследований, решать – где проводить сбор материала и как им впоследствии распоряжаться, с кем сотрудничать, а с кем не контактировать. Это свобода, которой могут похвастаться очень немногие из моих коллег.

– Расскажите, какую информацию об окружающем мире дают паразиты?

– Огромную и ценную, если уметь ее правильно интерпретировать. В каком-то смысле паразитоценоз (паразитарное сообщество) – зеркало событий, происходящих в экосистеме хозяев. Исчезновение или появление новых паразитов свидетельствует об изменениях в сообществе их носителей – кстати, не всегда негативных. Так, обнаружение новых штаммов некоторых вирусов у домашних животных указывает на наличие контакта с дикой популяцией.

Выявление новых подвидов (рас) у паразита (а часто и просто обнаружение совершенно разных паразитов в различных сегментах ареала вроде бы одного и того же прокормителя) приводит к обнаружению видов-двойников у хозяина. Ну а грамотное сопоставление филогений хозяина и паразита вообще несет множество сюрпризов, которые в каждом филогенетическом древе в отдельности обнаружить невозможно – тут и многократное заселение хозяином территории, и, наоборот, его вымирание на некоторых участках ареала, и еще множество интересных фактов.


_
Нет худа без добра

– Как коронавирус изменил отношение общества, правительства, научных сообществ к летучим мышам, изучению паразитов и биоразнообразия в целом?


– Коронавирус, безусловно, привлек внимание к летучим мышам и всему, что с ними связано. Заинтересовались журналисты, появились новые грантовые конкурсы. Есть и минусы такой популярности – например, абсолютно иррациональный, на мой взгляд, страх перед летучими мышами в городах, который из-за новостей о коронавирусе только усиливается. Этим летом мы работали в Тюмени, выезжали на ночные вызовы граждан, к которым эти животные случайно влетели в окно, – я такого ужаса в глазах у людей, по-моему, за всю жизнь ни разу не видела.

Но, как бы это цинично ни прозвучало, меня радует, что важность исследований рукокрылых наконец-то не ставится под сомнение ни учеными, ни обывателями. Раньше хироптерологи (именно так в научном мире называются специалисты по этой группе млекопитающих) были некоей «экзотикой». Если речь не о Москве, то в научно-исследовательском институте, как правило, имелся в лучшем случае один такой специалист, который каким-то чудом сумел отстоять свой научный интерес.

«Да зачем Вам это все? Тему надо брать такую, чтобы по ней с гарантией защититься – грызуны, например. А паразиты летучих мышей – ни эпидемиологической значимости, ни практического применения», – это только малая часть того, что я услышала за годы своей аспирантуры в институте РАН. На защите моей диссертации наш директор института, академик, вообще заявил во всеуслышание: «Мы все знаем, что летучие мыши – чудесные зверушки, а вы тут рассказываете, что у них какие-то инфекции!». Между тем, в прошлом году мы с соавторами из Ростовского-на-Дону противочумного института опубликовали данные по инфекциям, ассоциированным с летучими мышами и их паразитами, на юге России, – первые для региона и, к сожалению, пока одни из немногих для страны. Эпидемия безжалостно демонстрирует простую истину: человечество фактически расплачивается за ошибки, точнее, невнимание ученых к этой группе животных.


_
Простор для новых открытий

– Мария, можно ли, изучая паразитов, прогнозировать появление новых инфекций или возвращение старых?


– Безусловно, но для этого необходим систематический мониторинг, а до него пока далеко.

– Какой паразит с вашей точки зрения является наиболее интересным?

– В моей группе мне очень интересными кажутся кровососки летучих мышей. Эти существа утратили глаза и крылья, но при этом безошибочно обнаруживают вблизи себя хозяина и вскарабкиваются на него. Они очень крупные (по меркам паразитов), но успешно ускользают от попыток животного счесать их с себя. Их довольно пристально изучают в последние десятилетия, но мы до сих пор не знаем о них очень многого.

– Насколько изучен мир паразитов и много ли в этой области места для новых открытий?

– Проще перечислить изученные аспекты, чем то, что пока предстоит исследовать! Если брать паразитов-беспозвоночных, то для них еще даже не завершился линнеевский этап (описание видов), не говоря уже об огромном количестве пока не изученных (либо слабоизученных) территорий. В частности, у нас только что вышла статья по находке клеща, паразитирующего на гималайской ночнице из Вьетнама, – и это первые данные для страны, ранее эктопаразиты летучих мышей там вообще не изучались. Поэтому возможностей и места для открытий на наш век еще точно хватит.


Изучение паразитов летучих мышей может предотвратить новые эпидемии.

Елена Фриц



Томский Государственный УниверситетCopyright © Alma Mater; E-mail: alma@mail.tsu.ru