О том, почему интернет-ресурс может стать популярным, даже не соблюдая новостную повестку, почему ученый ищет аудиторию, а аудитория – контент и где будут развиваться новые медиа рассказал газете «Alma mater» основатель сайта «ПостНаука» Ивар Максутов.

– Сегодня мы видим самый настоящий «бум» научных медиа. Этот спрос на них появился вдруг или он был всегда, просто сейчас больше предложений?
– Интерес к популярной науке был всегда, и он остается вполне стабильным. Школа, да и вуз, не дают тех знаний, которые мы ищем: они только приоткрывают завесу над тайной, которой, по сути, является наука для обывателя.
Получив какое-никакое образование, современный человек начинает подозревать, что где-то рядом есть что-то, о чем он даже не догадывается, но что существенным образом влияет на мир. Люди ищут удовлетворение этой тяги к знаниям.
К сожалению, проще всего и чаще всего они его находят в таких псевдо-науках, как футурология, уфология, псевдо-история и тому подобных. Этот пласт медиа до сих пор очень популярен. Однако это не наука.
Вкус к настоящей науке сложно привить, а без должного вкуса человек легко скатывается к потреблению такого псевдо-продукта, потому что он более захватывающий и гораздо легче потребляемый, чем научный контент. Тот требует большей практики интеллектуальной деятельности.
Мы даем возможность любому человеку, где бы он ни находился, получить знания, научиться критическому мышлению. И продолжать узнавать новое. Попробовав хорошее вино, нормальный человек никогда не станет пить плохое с тем же удовольствием.

– Создавая «ПостНауку», выпуская свои проекты – лекции, ролики, сейчас тексты появились даже, – вы думаете о том, что представляет собой ваша аудитория? Ну, не можете не думать. Это интеллектуалы? Или это наоборот недоучки?
– Когда мы задумывали «ПостНауку», мы для себя так описывали аудиторию: это люди, у которых есть опыт высшего образования. Возрастные рамки тут не важны. Главное – это понимание того, что в мире есть много всего, о чем я, аудитория, сейчас не знаю, не задумываюсь. Но прозреваю, что это есть. И я хочу узнать об этом. Вот наша аудитория. И она постоянно растет, что не может не радовать.
Оказалось, что люди готовы учиться, включая «ПостНауку» в свои ежедневные практики – кто-то смотрит один-два ролика за завтраком, кто-то – перед сном.
Недавно я читал отзыв одной девушки, она пишет, что слушает наши лекции и записи во время воскресной уборки дома. Это, кстати, возвращает нас к теме, что предложение может формировать спрос.
Так в свое время «Коммерсант» подтолкнул развитие интереса к российскому бизнесу, так «Афиша» раскрутила в обществе тему городской культуры – эти издания умудрились поймать некую волну и, давая читателю то, что он хочет, воспитали своего потребителя.
Точно так же и «ПостНаука» появилась на фоне растущего интереса аудитории к науке и, надеюсь, не только поддерживает, но и подстегивает этот интерес, представляя лучшие образцы. Когда мы начинали, мы рассчитывали на 2-3 тысячи человек в день, посещающих наш сайт и хотя бы ненадолго включающих записи. Недавно у нас был пик – 27 тысяч. Говорит о многом.

– Как вы определяете степень популярности, ту нижнюю границу понятности простому обывателю, которой будет придерживаться ваш эксперт, записывая 12-минутный ролик для «ПостНауки»? Невозможно понимать одинаково хорошо биологию и лингвистику, а ваш спектр тем намного шире. Насколько упрощается наука в устах ваших лекторов?
– Задача «ПостНауки» – максимально прозрачно транслировать информацию от ученого к аудитории. Однако при этом мы стараемся не делать материал слишком популярным.
Ориентируемся на уровень хороших университетских лекций. Да, мы предполагаем, что где-то нашему потребителю будет сложно: какие-то записи придется смотреть несколько раз, какие-то темы ему ближе и понятнее, другие – нет. Но науку нельзя слишком упрощать, иначе у аудитории возникнет ощущение примитивности предмета.
Познакомившись с таким контентом, человек должен уходить с чувством, что он чего-то недопонял. Это естественно, это формирует образовательный процесс. «Разжеванное» знание не порождает следующего шага.

– Вы не раз говорили в своих выступлениях и интервью, что «ПостНаука» делает из ученых «звезд». Что это значит? Можно из любого ученого сделать «звезду» или нужно искать особенный «исходный материал»? Где вы берете экспертов? У меня есть пара знакомых ученых, моих возьмете?
– Нам регулярно предлагают людей, у нас очень большая база. Естественно, каждая кандидатура у нас проходит оценку по двум параметрам.
Во-первых, научная значимость персоны. Чаще всего, мы используем рекомендации наших же авторов, которым доверяем. Будущей «звезде» достаточно получить две-три рекомендации.
Во-вторых, нам нужно убедиться, что ученый соответствует нашему формату: как минимум, внятно говорит. Это уже технический момент.
Записи предшествует долгая подготовка-обсуждение – о чем будет вещать эксперт, в какой форме, каким языком. Поэтому, конечно, с новичками работать сложнее: постоянные авторы «ПостНауки» – вроде Виктора Вахштайна или Михаила Соколова – приходят уже «готовые»: выпили кофе и ловко проговорили нужный текст. Но количество экспертов надо постоянно расширять, потому что так интереснее.
Теперь по поводу «звезд». Я не имел в виду того, что наших ученых должны сразу расхватывать в модные журналы. Было бы приятно, конечно, если бы, например, «Эсквайр» поместил фотографию Константина Северинова на обложке и опубликовал его «Правила жизни», как они это делают со звездами кино, музыки и прочими. Но не в этом смысл. Сделать из ученых «звезд» – это значит показать «человеческое лицо» науки. Наукой занимаются вполне обычные люди, такие же, как те, кто сидит рядом с вами в кафе или в кино. Конечно, в некотором смысле они потусторонние: то, что они знают и делают, вам может быть недоступно. Но вы вполне можете с ними коммуницировать. С помощью «ПостНауки».

– Сейчас ваш сайт – это уважаемый ресурс, куда с удовольствием придет ученый. Или куда его с удовольствием приведут. Но почему они шли к вам с самого начала, когда было вообще непонятно, кому это все нужно?
– Не знаю, почему они соглашались поначалу. Наверное, потому, что у большинства людей, увлеченных наукой, есть потребность рассказывать о ней.
Для многих важно репрезентовать свой центр – вуз, институт, кафедру, лабораторию. Ну а потом все увидели, как мы работаем: не выхватываем фразы из контекста, не ищем пустых сенсаций, то есть не занимаемся журналистикой в плохом смысле слова.
Важно, чтобы ученый рассказывал о том, чем он реально занимается, а не комментировал то, что для него откопали СМИ. Конечно, ученые довольны. Есть и такие, впрочем, для кого это обуза – ведь наши авторы не получают ни копейки за свои выступления.

– Кстати, о журналистике. Совершенно невероятно находить сегодня в интернете медиа, столь регулярно обновляющееся – как минимум, несколько записей в день, – но совершенно не бегущее за новостной повесткой. Почему вы придерживаетесь этой позиции?
– Мы принципиально отказались от этого подхода и не работаем в формате экстренного секундного комментария. Это именно тот вид общения, которого ученые стараются избегать. Мы никогда не вырезаем три секунды, меняя смысл высказывания. Наоборот, мы очень тщательно подходим к процессу подготовки героя. Выбираем тему, обсуждаем структуру. Продюсер всегда следит во время записи за тем, все ли мы обговорили: где-то остались какие-то лакуны, неточности – надо переспросить, уточнить. Мы не делаем новости, поэтому здесь важен обстоятельный подход. Сайт «ПостНауки» – это своего рода музей. Там лежат «экспонаты», которые будут полезными и интересными долго-долго. К ним аудитория возвращается неоднократно: всплеск интереса к материалу дает повестка дня.

– В декабре вы запустили новый проект – Serious Science. Это та же «ПостНаука», только на английском? В нем принимают участие зарубежные ученые, а наши что, уже «закончились»?
– Serious Science – это совершенно отдельный наш проект, мы хотим сделать его интересным для иностранной аудитории. Поэтому пока там принципиально только зарубежные ученые. Это делается для того, чтобы понять, будет ли работать эта тема в американском вэбе.
Интернет за пределами нашей страны устроен иначе. Там не работают схемы, понятные нам. В России есть несколько десятков сайтов, которые собирают большую часть аудитории – коллективные блоги, агрегаторы, «Хабрахабр», ЖЖ и все такое. Там можно продвигать разные проекты, в том числе медиа.
В американском интернете таких ресурсов не десятки, не сотни – намного больше. Очень развита работа с региональными сетями. У нас пока нет успешных региональных проектов – ну или их очень мало. Но я убежден, что в ближайшие несколько лет такие новые медиа в регионах появятся и будут активно расти.

– Значит, Serious Science предназначена для западной аудитории. Но почему не брать туда и наших ученых? Их же должен узнать мир.
– Со временем, выйдя на определенный уровень узнаваемости, мы планируем начать такие «инъекции» российской науки на Serious Science.
Но выступления предполагаются, конечно, только на английском. И здесь кроется проблема: далеко не все ученые высокого уровня в России владеют английским языком в достаточной мере.
При этом мы принципиально против перевода: нам кажется, что нужно слышать живую речь ученого, а не закадровый голос. Субтитры тоже не подходят, ведь многие наши посетители не смотрят, а слушают записи. Длина одного видео в среднем – 12 минут. Максимум удержания внимания, который мы засекали – 8 минут. А обычно это 30-40 секунд – и все, человек пошел по вкладкам дальше, продолжая слушать.
Поэтому перевод в виде субтитров мы рассматриваем только как самый крайний вариант: в случае, если затраты на его подготовку будут оправданы ростом аудитории, которая посмотрит видео. Значит, это должен быть просто невероятно выдающийся ученый, которого бы захотели увидеть все.

– Ну а провинция сразу и скажет: да все понятно, у вас там в Москве (а тем более, в Бостоне, где вы снимали Serious Science) этих выдающихся ученых море, а у нас тут – три человека. Мы бы и сами, может, сделали что-то похожее на «ПостНауку», да ученых нет!
– Ученые точно есть. Возможно, что их не так много, как в столице, особенно иностранцев. Но думаю, что «ПостНауку» можно было бы начать и не в Москве. Я уже сказал, что, скорее всего, скоро мы увидим взрыв таких новых региональных проектов – это естественный ход развития. Мы поймали «фишку» с учеными, но есть же и другие ниши. Нет ученых – наверняка есть, к примеру, деятели искусств, есть предприниматели, врачи…
Авторами «ПостНауки» за два года стали около 350 человек. Это серьезная селекция, конечно, но это не так много, не астрономическое число. Это дает право предположить, что такой ресурс может существовать и с 50 авторами.
Так что проблема не в том, что проект делать не о чем. Главное – победить страх и начать что-то свое. Веб легко позволяет оценить, будете ли вы со своей идеей интересны. Для этого не обязательно жить в Москве. Да, там проще найти технических специалистов, проще найти ученых – их больше. Но и в провинции есть интернет-ресурсы высокого качества, кто-то же их делает – и делает вполне на уровне.
Не нужно бояться. Есть простой тезис, что если ты выпустил продукт, в котором тебя все устраивает – ты выпустил его слишком поздно. Важно поймать идею и реализовать ее как можно быстрее. Пока ты будешь ее «докручивать», кто-то опередит тебя.
Этот дух предпринимательства все еще жив в регионах, поэтому я уверен, что постепенно и здесь будут появляться отраслевые ресурсы, превращающиеся в проекты, с которыми мы будем с удовольствием сотрудничать.

Яна Пчелинцева