В время насыщенного различными мероприятиями визита Ж.И.Алферов не забыл и о журналистах. Сотрудникам томских СМИ была предоставлена возможность задать свои вопросы Нобелевскому лауреату на пресс-конференции.

– Как вы считаете – повлиял ли финансовый кризис на развитие науки в России?
– Пока еще существенного влияния финансовый кризис на науку не оказал. Но вопрос в том: повлияет ли? Я бы сказал так – финансовый кризис в России существенно отличается от финансового экономического кризиса на Западе. Он для нас усугубляется падением цен на нефть и в ближайшем будущем на газ тоже, но причины его несколько иные. И одна из основных причин серьезнейшего экономического кризиса страны заключается, во-первых, в развале СССР и в потере единой экономики, которая у нас была, и это в определенном отношении есть не что иное, как экономическая катастрофа. А во-вторых – в утере передовых высокотехнологичных производств. Объявляемая диверсификация экономики и переход с сырьевой базы на развитие высокотехнологичных производств – очень непростая вещь. Мы за это время потеряли не только внешние рынки для высокотехнологичных производств, которых и было не очень много, мы практически потеряли внутренние рынки. И основная задача для России – это перевод сырьевой экономики на высокотехнологичную, независимо от того, разразился бы экономический и финансовый кризис в мире или нет.
– Достаточно ли интенсивно развиваются ТВЗ в России и в Томске в частности?
– С одной стороны, безусловно, они развиваются, в том числе и в Томске. С другой – возлагать какие-либо особые надежды на то, что ТВЗ решат основную экономическую задачу страны, я думаю, не стоит. Да, это один из инструментов. Очень важно, чтобы в этих ТВЗ приоритет и особые налоговые льготы получали действительно те направления, которые реально могут решить задачу, о которой я говорил в предыдущем ответе. Это хорошо, что они развиваются, но очень много там бюрократии, как всегда, на решение пустяковых вопросов требуется привлечение огромного количества бумаг. В этой ситуации честным людям становится труднее работать.
– В какой-то момент в развитии страны физика влияла на политику – это создание спутников, атомной энергии, космических технологий. Сейчас, на ваш взгляд, физика оказывает влияние на политику? Как часто руководство страны советуется с учеными?
– Многие вещи тогда были продиктованы ситуацией. Например, необходимость создания собственного атомного оружия возникла в 1945 году после бомбардировки Хиросимы 6 августа. Сталин тогда понял, что можно потерять все, что добыто в войну огромным количеством жертв. И уже 20 августа вышло постановление ГКО о создании спецкомитета и о придании полного масштаба работам по созданию атомного оружия. Космические технологии – это также была проблема, прежде всего, доставки оружия против основного соперника и противника. Так что физика всегда была, есть и будет основой большинства новых технологий. Только сегодня речь, в первую очередь, может идти об использовании физических исследований для решения энергетических проблем, и развития энергетических и информационных технологий. Потому что без их развития мы не можем быть независимым государством. Хотя огромную роль приобретают, безусловно, и биотехнологии, целый ряд химических исследований.
Что касается обращений за советами к ученым – такое случается крайне редко. Я бы сказал, что совет по науке, образованию и технологиям при Президенте страны уже давно превратился в некий вариант комиссии по государственным премиям, что абсолютно ненормально. Потому что, с моей точки зрения, без эффективного сотрудничества, консультаций с ведущими учеными страны никакое дальнейшее развитие России невозможно.
– Сегодня выпускникам вузов грозит безработица. Считаете ли вы меры правительства достаточными для решения этой проблемы?
– Антикризисных мер, которые содержатся сегодня в программе правительства, явно недостаточно. Да, слава Богу, что предполагается расширение затрат средств на образование, увеличение магистратуры. Но нужно иметь в виду, что главная проблема и главная задача – это востребованность результатов науки. А это может произойти только при одном условии – когда у нас по-настоящему заработают высокотехнологичные отрасли промышленности.
– Как бы вы оценили достижения томских ученых в области физики полупроводников за последнее время?
– Я вчера познакомился с работами на радиофизическом факультете, побывал в лабораториях и научно-образовательных центрах РФФ и СФТИ, и я оцениваю их высоко. Особенно мне понравилась студенческая гермозона. Также я побывал в «Микране» и был впечатлен, прежде всего, людьми, которые там работают, их горячей заинтересованностью и результатами, которые получены за короткое время. Я высоко оцениваю работу Томского университета, это реальная работа. У нас очень любят, и это одна из бед наших, когда сверху начинают придумывать всякие условия, названия и прочее. Главная задача заключается в своевременной поддержке перспективных научных исследований, и в своевременной поддержке полученных результатов. С моей точки зрения, Томский университет – исследовательский университет, независимо от того, дадут ему этот статус или нет. Он исследовательский по существу. Здесь сильна связь Томского университета с академической наукой, и то, что здесь очень много молодых ребят активно работают в науке, на меня произвело самое хорошее впечатление.
– Как вы оцениваете состояние высшего образования в России? Почему рейтинг российских вузов в мировом «табеле о рангах» низкий?
– В мировых рейтингах вузов есть вполне определенный набор параметров, по которым это определяется, иногда и формальных, имеется, как говорится, и личный момент. Ведь если мне не изменяет память, в рейтинге тридцати ведущих университетов мира большинство американских. Европейских там всего четыре – Оксфорд, Кембридж, Сорбонна и Цюрих. То есть играет определенную роль, кем рейтинг устанавливается. Думаю, что какие-то наши вузы, в том числе и томские, могли бы приподняться. Вместе с тем (особенно это касается проведения научных исследований), подавляющее большинство российских вузов, безусловно, очень сильно уступает западным университетам. И здесь беда в том, что у нас наука была, в основном, академическая. Была даже борьба за то, чтобы ликвидировать по этой причине Академию наук, и все сделать по западной модели. Но мой принцип: давайте смотреть, как сделать лучше то, что есть у нас. Нужно поддерживать, развивать и сохранять науку и в академии, и в университетах.
За последние годы в очень многих наших вузах появилось современное оборудование. Но за те 20 лет, что у нас идет так называемая перестройка, наука, технологии, инструментарии, которые и в советские времена было непросто держать на каком-то относительном уровне, в мире ушли далеко вперед. Так что в целом мы отстаем существенно. То, что в тридцати, и даже в пятидесяти ведущих университетах мира российских нет, имеет под собой вполне резонное основание.
– Каковы ваши впечатления от Томска?
– Я второй раз в Томске, первый раз был в 1965 году на научной конференции по арсениду галлия, которую проводил СФТИ. От тех времен у меня осталось воспоминание: футбольный матч, который мы провели в лесу – сборная СССР против сборной Томска. Правда, кто выиграл, я не помню. А сегодня у меня хорошие впечатления. Очень важно, что в университете хранятся и развиваются традиции, потому что историю нужно ценить. А еще очень приятно, что в городе много молодых и симпатичных лиц.

Подготовила Наталья ШАРАПОВА