| последний номер | первая полоса | поиск в архиве  


№2523, 13.06.2012


Медали за патенты – ученым университета


SIFE – снова среди лучших!


Виртуальный 3D-тур по ТГУ


И снова – в десятке!


Венера на фоне Солнца


Первый выпуск космокафедры


Выпускники из Китая


Супервизия: теория и практика


Эту мантию нужно заслужить!


Десять премий – учителям школ


Физики празднуют


Вперед, к музейной энциклопедии


Электронный врач ошибок не допустит


Евротур по-университетски


Хорошо там, где мы есть
История об англичанине, жизнь которого изменил Томск



«Плакат заставляет задуматься»


Великая Теория Воспитания – от авторов «Обитаемого острова»


Разноцветный сад – Университетской роще


Ловись, Халява!


По главному проспекту в красках


Конкурс на замещение должностей ТГУ






Евротур по-университетски

Эта заграничная поездка никак не походила на увеселительное мероприятие. Вместо посещения музеев и экскурсий по европейским достопримечательностям целая группа деканов и управленцев ТГУ вникала в тонкости университетского менеджмента европейских вузов.

В этой стажировке, организованной по программе развития НИУ, приняло участие 12 человек. Они посетили ряд вузов и технопарков Германии и Нидерландов, чтобы познакомиться с их работой в условиях Болонского процесса. Программа оказалась чрезвычайно насыщенной: организаторы стажировки предоставили возможность ежедневно посещать два-три вуза. Из того, что деканы узнали об организации зарубежной вузовской жизни, можно ли что-то применить в практике ТГУ? С этим вопросом наш корреспондент обратился к нескольким участникам стажировки.

Сергей Кулижский, директор БИ:
– Польза от поездки, безусловно, есть. Во-первых, я считаю, что если человек не посещает другие российские и зарубежные вузы, а тем более не публикуется за рубежом – он «выпадет из обоймы». То есть уже знакомство с опытом работы зарубежных коллег – само по себе повышение квалификации. С другой стороны, все понимают, что российские реалии сильно отличаются от того, что мы видели за рубежом. Экономика Германии – самая сильная в Европе, и средства, которые выделяются вузам, ей соответствуют. Поэтому можно ли в полной мере переносить германский опыт в Россию – это большой вопрос.
Например, нам рассказывали, что в Германии в 67 лет любой сотрудник вуза, даже полный профессор, уходит на пенсию, и работать он отныне может только на общественных началах. В богатых университетах такой профессор получает 90% своей заработной платы, находясь на пенсии, поскольку он являлся государственным служащим. Но положение наших профессоров совершенно иное.
Но есть и моменты, которые действительно наталкивают на размышления и могут быть реализованы и у нас. Например, мы нигде не видели, чтобы в зарубежных университетах было по 24 факультета, при сходном количестве обучающихся. На 25-30 тысяч студентов за рубежом приходится по 6-8 больших структур – школ. Можно ли сократить количество факультетов в нашем вузе? Наверное, да – если обосновать целесообразность этого мероприятия, проявить политическую волю.
И второе: мы убедились, что Европа находится в том же состоянии вхождения в Болонский процесс, что и Россия, она тоже переживает определенные трудности. Были также приятно удивлены, узнав, что в Германии – за исключением нескольких университетов – высшее образование бесплатно, и вообще возможность обучения в вузе для молодых жителей Европы исключительно высока. Кстати, и наши выпускники школ были бы вполне конкурентоспособны, если бы не одно НО – незнание языка. В Европе в целом наблюдается огромная нехватка кадров, открываются новые вузы, призванные этот пробел заполнить. Там и наших бакалавров брали бы с удовольствием на реальное производство (не в «контору» или офис), владей они английским или немецким языком. Думаю, это может быть программой действий для наших студентов, и для вуза в целом.

Артем Рыкун, декан ФсФ:
– Для меня, как представителя социогуманитарного блока, наиболее интересным было, естественно, положение гуманитарных факультетов и институтов за рубежом. Как они коммерциализируются, какие темы являются прикладными, востребованы ли преподательские проекты, взаимодействуют ли гуманитарии с реальным сектором экономики – хотелось получить ответы именно на эти вопросы. К сожалению, эта тема была не вполне освещена. Прежде всего потому, что мы в Германии – базовой стране стажировки – в основном посещали бывшие политехнические вузы, которые оказались более успешными в плане вхождения в Болонский процесс. В Нидерландах же как раз мы познакомились с деятельностью классических университетов, и в них картина оказалась более зыбкой, не такой однозначной.
Что можно было бы применить в Томске? Думаю, что в нашем вузе можно было бы активнее привлекать студентов к участию в проектах разного уровня, которые выполняются для конкретного заказчика. Такая практика уже есть, скажем, наши студенты-политологи, социологи, социальные работники и другие постоянно участвуют во вполне «взрослых» исследованиях, им доверяют разрабатывать инструментарий, иногда – писать отдельные фрагменты отчетов и так далее. Но пока это только тенденция, а не доминирующий вариант, как в зарубежных вузах.
В нашем городе могла бы быть применена и зарубежная практика передачи освобождающихся помещений предприятиями тем вузам, которые представляют для них какой-то интерес. На территории бывших цехов в Германии нередко ведутся занятия, причем помещения передаются на безвозмездной основе. Скажем, Западно-Рурскому университету («высшему учебному заведению» – Hochschule Ruhr West) предоставила освободившиеся помещения компания Сименс – временно, пока строятся новые кампусы. У нас тоже освобождаются площади, нередко в центре города, – почему бы не передать их нам? Тем более что всем известно, какая хроническая нехватка помещений во всех томских университетах.
Достаточно интересно было послушать про организацию самостоятельной работы студентов за рубежом в условиях перехода на Болонскую систему. Но здесь главная проблема, на мой взгляд, в мотивации студентов – можно дать им задания, но как заставить их выполнять эту работу? Студенты должны четко понимать, для чего они учатся, что получат в результате. Пока нет этого – процесс не будет развиваться.
В целом можно сказать, что поездка была достаточно полезной. Мы познакомились с людьми, с которыми, вероятно, можно будет организовывать совместные проекты. Нам показали, как работает европейская университетская система, частично пережившая Болонский процесс. Дело в том, что, по мнению некоторых западных ученых, прежде всего архитектора Болонского процесса, бывшего министра образования Нидерландов и ректора Маастрихтского университета Йо Ритцена, Европа этот процесс саботировала. Более-менее получилось выполнить его на уровне как раз бывших политехнических вузов; классические университеты участвуют очень неохотно. В итоге так и нет требуемой мобильности студентов, «сквозного» обучения, взаимозаменяемости курсов, открытого рынка труда в той степени, в какой они должны было быть. Но сильные вузы так и остались сильными и автономными. Языковой барьер по-прежнему существует. Но те вузы, которые мы видели, прежде всего политехнические, как раз справились с задачей, они уже живут в Болонской системе. Конечно, «политехам» было проще, они уже были прикладными по определению. А что делать с академическим, классическим университетским образование – этот вопрос пока остался открытым…

Владимир Берцун, декан ММФ:
– Я остановлюсь на нескольких моментах, которые, как мне кажется, требуют внимания, а то и внедрения в нашу жизнь.
Прежде всего отмечу: Европа интенсивно внедряет новые технологии в образование и в организацию науки. Идет повсеместное интенсивное строительство корпусов университетов, а это значит – вузы планируют увеличение набора студентов. Значительное внимание уделяется техническим специальностям, нанотехнологиям и медицине. Развиваются и другие направления, но эти – основные. Я бы сказал, что в Германии сейчас все нацелено на модернизацию, инновации, на внедрение нового в традиционные секторы производства. Это касается и образования.
Второе, что мы отметили – идет активное привлечение и обучение иностранных студентов. Обучение для них бесплатное, предоставляется жилье, в каждом университете есть специальные отделы для работы с иностранцами. В вузах ведется постоянное тестирование – не только знаний, но и отношений студент-преподаватель. Это помогает предотвратить, либо смягчить конфликтные ситуации. Мне кажется, этот момент полезен и для нас.
Система финансирования иностранных вузов принципиально отличается от нашей, и дело не только в размерах (они несопоставимы), но и в распределении средств, в организации связи с производствами. Фирмы заключают с вузом договора, дают дотации, предоставляют студентам места практики, отбирают лучших выпускников для последующей работы. Это взаимовыгодное сотрудничество повышает мотивацию студентов – они четко знают, что фирмы заинтересованы в высококлассных специалистах, и нацелены именно на получение знаний. Вуз, в свою очередь, может планировать набор, внедрять новые курсы, вести научные исследования в интересах фирм-партнеров. Для этого деканы факультетов имеют свой собственный фонд развития.
Мы задавали вопрос и об учебном процессе, хотя это не было основной целью стажировки; узнали очень любопытные факты. Так, например, отсутствуют проблемы контроля над текущей успеваемостью студентов, их не надо заставлять вести самостоятельную работу – они сами в этом заинтересованы. Активно используются новые технологии, преподаватели задают задания по Интернету, проверяют работы, выставляют оценки. Это облегчает и делает более эффективным использование рабочего времени студента и преподавателя. Работа преподавателей четко отслеживается и хорошо оплачивается.
Кроме того, нет такого понятия, как успеваемость: вообще оценки считаются личным делом каждого, они не разглашаются. Нет проблемы списывания. Из организационных моментов – магистерскую диссертацию выпускники готовят в течение семестра, не отвлекаясь ни на что – мне кажется, это важно, и может быть применено у нас, как и письменная форма проведения экзамена. А еще – если студент не сдал 3 раза экзамен, он вынужден уходить с направления, на котором учится, на другое, либо отчисляться.
Интересного и полезного было много. В Европе дефицит кадров – а именно математиков, физиков и информатиков. Об этом говорят открыто, и из этого следует, что нам ни в коем случае нельзя сокращать набор на эти фундаментальные направления – это наше преимущество и наши традиции, и мы должны его сохранить в интересах России.

Наталья Жилякова



Томский Государственный УниверситетCopyright © Alma Mater; E-mail: alma@mail.tsu.ru